Том 3. Рассказы 70-х годов - Страница 109

К оглавлению

109

– Я говорю, я вам звонил!

– Ну и что? А чего звонил-то?

– Хотел… это… Нам «Роджерсы» хотят забросить…

– Кузьма! А, Кузьма!.. – кричал золотозубый. Кузьма Егорыч повернулся к нему. – Ты Протопопова встречаешь?

– Кого?

– Протопопова!

– Каждый день!

– Ну как? – спросил Владимир Семеныч Изольду Викторовну. – Скучно?

– Ничего, – сказала она.

– Видите, какой разгул мещанства! Взял бы всех и облил шампанским. Здесь живут более или менее только вот эти два, которые кричат друг другу… Остальные больше показуху разводят.

– А я уж думал, тебя перевели куда-нибудь! – кричал Кузьма Егорыч золотозубому. – Куда он, думаю, пропал-то?!

– Куда перевели?

– Может, думаю, повысили его там!

– Дожидайся – повысят! Скорей – повесят!

– Ха-ха-ха!.. – густо, гулко засмеялся Кузьма Егорыч.

– Ну что, Софья Ивановна? – обратился Владимир Семеныч к женщине в голубом. Его злило, что ни его, ни его подругу как-то не замечают, не хотят замечать. – Все воюете там, с малышами-то.

Софья Ивановна мельком глянула на него и постучала вилкой по графину.

– Товарищи!.. Товарищи, давайте предложим им нормальный вальс! Ну что они… честное слово, неприятно же смотреть!

– В чужой монастырь, Софья Ивановна, со своим уставом…

– Да почему?! Мы же в своей стране, верно же! Давайте попросим сыграть вальс. Молодежь!..

– Не надо, – остановил Кузьма Егорыч. – Не наше дело: пусть с ума сходят.

– А вот это в корне неправильное решение! – восстала Софья Ивановна.

– Да хорошо танцуют, чего вы! – сказал человек с золотыми зубами. – Был бы помоложе, сам пошел бы… подрыгался.

– Именно – подрыгался! Разве в этом смысл танца?

– Ну, еще тут смысла искать! А в чем же?

– В кра-соте! – объяснила Софья Ивановна.

– А смысл красоты в чем? – все хотел тоже поговорить Владимир Семеныч. – А, Софья Ивановна? Если вы, допустим, находите, что вот этот виноград…

– Одну минуточку, Алексей Павлыч, вы что, не согласны со мной? – требовательно спрашивала Софья Ивановна золотозубого.

– Согласен, согласен, Софья Ивановна, – сказал Алексей Павлыч недовольно. – Конечно, в красоте. В чем же еще!

– Да, но в чем смысл красоты?! – вылетел опять Владимир Семеныч.

– Так в чем же дело? – Софья Ивановна упорно не хотела замечать Владимира Семеныча. – Алексей Павлыч!

– Ау?

– В чем же дело?!

Владимир Семеныч помрачнел.

– Пойдемте домой, – предложила Изольда Викторовна.

– Подождите. А то поймут как позу… Ну, кретины! Крохоборы.

– Саша, Саш! – громко говорили за столом. – У тебя Хламов бывает?

– Вчера был.

– Как он?

– В порядке.

– Да? Устроился?

– Да.

– Довольный?

– Ничего, говорит. А чего ты о нем?

– Пойдемте домой, – опять сказала Изольда Викторовна.

Владимир Семеныч вместо ответа постучал вилкой по графину.

– Друзья! – обратился он ко всем. – Минуточку, друзья!.. Давайте организуем летку-енку! В пику этим…

– Да что они вам?! – рассердился Алексей Павлыч, золотозубый. – Танцуют люди, нет, надо помешать.

Владимир Семеныч сел.

Помолчал и сказал негромко:

– Ох, какие мы нервные! Ах ты, батюшки!.. – Взял фужер с вином и выпил один.

– Что это вы? – удивленно спросила Изольда Викторовна.

– Какие ведь мы все… культурные, но слегка нервные! – не мог успокоиться Владимир Семеныч. – Да? Зубы даже из-за этого потеряли.

Никто не слышал Владимира Семеныча, только Изольда Викторовна слышала. Она со страхом смотрела на него. Владимир Семеныч еще набухал в фужер и выпил.

– Какие мы все нервные! Да, Софья Ивановна?! – повысил голос Владимир Семеныч, обращаясь к Софье Ивановне. – Культурные, но слегка нервные. Да?

Софья Ивановна внимательно посмотрела на Владимира Семеныча.

– Нервные, говорю, все! – зло сказал Владимир Семеныч, глядя в глаза строгой женщины. – Все прямо изнервничались на общественной работе! – Владимир Семеныч искусственно – недобро – посмеялся.

– Что, опять? – спросила Софья Ивановна значительно и строго.

– Да вы только это… не смотрите на меня, не смотрите таким… крокодилом-то, – сказал Владимир Семеныч. – Не смотрите – мы же не в детсадике. Верно? Имел я вас всех в виду!

К Владимиру Семенычу повернулись, кто был ближе и слышал, как он заговорил. Повернулись и смотрели.

– Имел, говорю, я вас всех в виду! – повторил для всех Владимир Семеныч. – Очень уж вы умные все, как я погляжу! Крохоборы…

– Володька! – предостерегающе сказал курносый Сергей.

– Что – «Володька»? Я тридцать четыре года Володька. Я вас всех имел в виду. – Владимир Семеныч еще налил в фужер и выпил. – Вот так. – Он оглянулся – Изольды Викторовны рядом не было. Сбежала. Владимира Семеныча пуще того злость взяла. – Я вам популярно объясняю: вы все крохоборы. Во главе с Софьей Ивановной. А она просто дура набитая. Мне жалко ребятишек, которыми она там командует… Вы все дураки!

Теперь все за столом молчали.

– Ду-ра-ки! – повторил Владимир Семеныч. И встал. – Мещане! Если вас всех… все ваши данные заложить в кибернетическую машину и прокрутить, то выйдет огромный нуль! Нет, вы сидите и изображаете из себя поток информации. Боже мой!.. – Владимир Семеныч скорбно всех оглядел. – Нет, – сказал он, – я под такой работой не подписываюсь. Адью! Мне грустно.

Он вышел на улицу и стал звать:

– Изольда Викторовна! Изольдушка!.. – Он думал, она где-нибудь близко – ждет его. Но никто не отзывался. – Изольдушка!.. – еще покричал Владимир Семеныч. И заплакал. Выпитое вино как-то очень ослабило его. В голове было ясно, но так вдруг стало грустно, так одиноко! Он хотел даже двинуть к подруге жены, чтобы поговорить с женой… Но одумался.

109